Слов слушать всадник научил Коня, уздой его почти не теребя
И, в поле выехав, узду с Коня он снял и тот, почуяв волю, поскакал.
Сначала чуть прибавил ходу, потом помчал, не видя свет, не зная броду.
И, сбросив всадника с себя долой, в овраг свалился, поплатившись головой.
Вот так республики, отпущенные нами, жить не смогли на воле сами
И, как тот Конь, все к пропасти несутся, ещё шажок-другой и разобьются.
Пастух картину увидал с изображеньем Райской кущи, вроде.
Там овцы лАстились к волкам, все жили мирно на свободе.
- Так мне всё врали про волков? Они все добрые на деле…
И без собак пошёл он в лес со стадом, где их волки… съели.
Словам о мире и любви врагов не стоит доверять.
Живите вы своим умом, чтоб ложь от правды отличать.
Кот Васька поваром однажды оставлен был еду стеречь.
А, возвратясь, наш повар важный коту-обжоре "двинул" речь -
Клеймил он Ваську в хвост и гриву, плутом и вором называл,
А Васька щурился игриво, да и курчонка доедал.
Как часто "поварА" из власти, своим речам добавя страсти,
Клеймят таких "котов" в стране, их оставляя при казне.
Квартет садился так и сяк,
Но музыка не выходила
И им сказал один чудак -
Не в расстановке сила.
Мораль проста - квартет был из зверей,
А инструменты создавали для людей.
Орёл пожаловал Кукушку в Соловьи и та рашила показать своё уменье.
Одни смеются, те бранятся, иные прочь летят от её пенья.
Она к Орлу:
- Ты Соловьём меня назначил, а все смеяться смеют.
- Я царь, но я не Бог.
Как царь, я к званью мог тебя представить, но сделать из Кукушки Соловья не мог.
Так бездарь, что по воле власти был вознесён на пьедестал,
Ещё ни разу в этой жизни на деле "Соловьём" не стал.
Крестьянин обвинил Овцу, что та двух кур его задрала.
- С утра двух кур не досчитался я, а с ними лишь Овца там ночевала.
- Да я всю ночь спала, свидетели соседи, а, сверх того, совсем не ем мясного.
Судья-Лиса отвергла сей резон, ведь куры вкУсны. Овце нет оправданья никакого!
Вердикт Лисы - Казнить Овцу и мясо в суд отдать, а шкуру взять истцу.
Судья иной порою невиновных сажает на судебную скамью
И, обвиняя часто голословно, преследует лишь выгоду свою.
Змея к Крестьянину просилась в дом, но не без дела, вопитывать его детей хотела.
- Зря у людей про Змей худая слава, я не кусаюсь и вообще незлого нрава.
Я б жало вырвать у себя дала, но, если б без него не умерла.
- Когда пример такой у нас полюбят, за доброю Змеёй сто злых придут и всех детей погубят.
Поверили "Змее" в России как-то, сейчас мы разгребаем эти факты.
Теперь от кучи "Змей" страдают дети… И первая была не лучше этих.
Крестьяне вышли из терпенья, что речки с ручейками им приносят разоренье
Во время наводненья и пошли искать управу у Реки, куда впадали эти ручейки.
Река так мирно, без проказ течёт и половину из добра по ней несёт.
- На младших не найти управы там, где делятся они со старшим пополам.
Как часто мы хотим вступить в переговоры
Не с мелкими, а только с главным Вором.
Скворец дружил с котёнком в чьём-то доме и, как-то раз, котёнок голодал.
Скворец был не певец, он был философ и бедного котёнка поучал:
- Ты не терпи, щеглёнка съешь из клетки, забудь про совесть, сильный - значит прав.
Котёнок внял, щеглёнка съел и тут же скворца залопал, клетку разломав.
Так отщепенец, возомнив себя Мессией, врагов всех учит, как покончить им с Россией.
На Западе урок прилежно слушают, но позже и его, конечно, скушают.
Большой собравшися гурьбой, Медведя звери задавили
И в чистом поле меж собой добычу знатную делили.
Тут Заяц за ушко медвежье тянет.
- Тебя ж никто на ловле не видал?
- Да из лесу же я его пугал.
- Ну, дайте ему ушко, пусть отстанет.
"Медведь", по счастью, жив, а "Зайцы" всё пугают
И долю от добычи свою урвать мечтают.
Стрелок, малиновку убив, птенцов её сиротами оставил.
Лиса просила всех, чтоб каждый малюток бы от гибели избавил -
Кто б зёрнышко принёс, кто пёрышко, кто веточку для дела…
Но помощи птенцы не дождалИсь, упали из гнезда, Лиса их тут же съела.
Мы знаем ту "Лису", что тех сожрать готова,
Кто выпал по дуре вдруг из гнезда родного.
Тростинку Дуб однажды пожалел, что, мол, она тонка и сиротлива.
Вот если б ей под крону его встать, она была бы более счстлИва.
- Я за тебя скорее опасаюсь, - сказала трость, - хоть я и гнусь, но не ломаюсь.
Подул тут мощный аквилон* и вырвал Дуб тот с корнем вон.
Стоит такой заморский Дуб, которому не страшен ветер,
Но и ему грозит отлуп*. Поэт сказал - ещё не вечер.
* Аквилон - древнеримское название северо-восточного ветра.
* Отлуп - неудача, невезение.
Пастух нашёл зимой в пещере Диких Коз и корм им стал носить,
Убавив у своих, ведь с ними легче сладить, Чужих же надо прикормить.
Ходил к Чужим сто раз на дню, себя им посвятив всецело.
Весной же Диких Коз и след простыл, а собственное стадо околело.
О, сколько мы кормили "Диких стад". Свои при том страдали стар и млад.
Мы лучшие куски им отдавали, а в трудный час "стада" от нас сбежали.
Мужик Гусей на рынок гнал, их погоняя хворостиной.
- "Нас гонят, как простых Гусей! Мы ж гордость стаи всей Гусиной!
Да наши предки Рим спасли!"
- "А сами вы что сделали благое?"
- "Мы сами? Ничего".
- "Так вы, друзья, лишь годны на жаркое".
Есть люди, что бахвалятся везде, что предки их, мол, первочеловеки.
Но те, кто им сей бред внушил - обычные моральные калеки.
Орёл из стада выхватил ягнёнка, что очень изумило Воронёнка.
- "Орлы бывают тоже плоховаты? Ведь в стаде есть крупнее, чем ягнята,
Уж брать, так брать, - и, не боясь охраны, решил схватить матёрого барана.
Сил не хватило и в шерстИ застрял, и сам к охране стада в плен попал.
Один, в порыве адского азарта, украсть придумал девять миллиардов,
Но, видно, тоже не хватило сил и тут же за решётку угодил.
Павлиньи перья в хвост воткнув, Ворона с Павами* пошла гулять спесиво,
Решив, что Павам всем она сестра и на неё все заглядятся, как на диво.
Но Павы общипали перья ей, да так, что и своих осталось мало.
Теперь она ни Пава, ни Ворона - родня общипанной Вороны не признала.
Бандиты, разодевшись в пух и прах, во власть когда-то сунуться старались.
Себя элитой мнили на словах, а были быдлами и быдлами остались.
* Павы - самки павлина.
Стащил овцу из стада Волк и снёс в укромный уголок,
Но сразу съесть всего не смог и рядом отдохнуть прилёг.
Мышонок, запахом влекомый, кусочек откусил и побежал до дому.
Волк, видя это, поднял вой:"Держите вора! Тут разбой!"
Порой судья, берущий взятки, толкует гневно о порядке,
А сам, считая миллионы, за грош осудит - по закону.
Волчонка Волк учил, как к стаду подобраться -
Коль умный там пастух, недолго и нарваться
На умных кобелей. Но сбережём мы шкуры,
Когда пастух дурак - там и собаки дуры.
Америкой взята та басня за основу,
Ведь план экспансий всех там лепят по Крылову.
Лиса, курятинки поевши, легла под стогом отдохнуть.
Лежит, в тенёчке разомлевши и видит - Волк к ней держит путь.
- "Кума, а нет чего съестного? Меня так голод и морит".
- "Я куму услужить готова. Съешь сена - целый стог стоит".
В заботах о пенсионерах, чиновник всё отдать готов.
Вот "макарошки" взять к примеру - для них не нужно и зубов.
Лиса узрела на сосне ворону с сыром,
Что пробудило в ней повадки рэкетира.
Но в этот раз вопрос решила с честью -
Сыр отнят был не силою, а лестью.
Уж коли Бог тебе кусочек сыра дал,
Неси домой, пока никто не отобрал.
Однажды Волк залез на псарню, хотя хотел попасть в овчарню.
Тут Волк "включает" дипломата, мол, я за вас, я свой, ребята.
Но ловчий Волку не поверил и заблокировал все двери.
Короче, сняли шкуру с Волка - от дружбы с ним не будет толка.
Когда во власти все поймут, что волки нам безбожно врут?
Нельзя с волками нам дружить, а надо шкуру с них спустить.
Волк, от охотников спасаясь, решил защиты на деревне поискать.
К Коту он на заборе обратился и Кот стал варианты предлагать.
Тут выяснилось; там унёс ягнёнка, барана ободрал, а тут и вовсе он загрыз телёнка.
И Кот сказал: "Себя теперь вини. Что ты посеял - то и жни".
Уж сколь Америка нам сделала всем зла -
Кого-то напрочь разорила, а многим просто смерти принесла.
Когда-нибудь и ей понадобится помощь от людей,
Но быть ей в роли того волка, вот ей-ей.
Потерянный алмаз в пыли валялся, покуда не нашёл его купец.
Алмаз в покоях царских оказался, собой украсив царственный венец.
Булыжник этим очень возмутился, прося прохожего его в столицу взять.
В столице и булыжник пригодился - в булыжной мостовой он стал лежать.
Алмазу повезло, но скольким настоящим бриллиантам
Ещё лежать в пыли, не восхищая нас своим талантом
