«Ты все с утятами». — «Кому ж ходить за ними?
Я высидела их». — «Но что тебе они?
Чужие». — «Нужды нет! хочу считать моими».
Кто любит помогать, тот всякому сродни.
Ёж говорил, что он из одного презренья
К мирскому, скрыл себя во мрак уединенья.
«Сосед! — сказала Мышь, — рассказывай другим;
От мира злой не прочь, но в мире тесно с ним».
Садовник сетовал, что долго Плод не зреет;
А Плод судил: «Вина не от моих семян:
Дай больше света мне, и буду я румян». —
Без солнца и талант в созрении коснеет.
Чиж, в птичник залетя, прельстился им как раем.
Раздолье! пьет и ест одно он с Попугаем.
Но долго ль? нет! Скворец там заклевал его. —
Опасно выходить из круга своего.
Отрады луч блеснул у Скорби на челе.
«Что этому виной? — Фортуна вопросила. —
Давно ль твой томный взор поникнут был к земле?» —
«Я малостью слезу сиротки осушила».
«Я царь земной!» — Порок в надменности изрек.
«А я Царю небес мой жребий поручила», —
Смиренно Доблесть говорила.
Решись и выбирай, бессмертный человек!
Пел Лебедь, и моих всех чувств он был владетель.
«Ты весел?» — я его, растроганный, спросил.
«Да, — он ответствовал, — час смерти наступил».
Спокойно жизни путь свершает добродетель.
«Прочь, наглый, прочь ты, Шмель! — вскричала утром Роза,—
Ты осквернишь меня; ты мне страшней мороза». —
«Прощаю спесь твою: ты только расцвела;
Я вечером приду, авось, не будешь зла».
Тигр, ужас всех зверей, подняв кровавы взоры,
Морфея умолял, чтоб сон к нему послал.
«Для извергов, тебе подобных, — бог сказал, —
Готовлю я не мак, но совести укоры».
При Пятом Льве Медведь за правду лез из кожи,
Вол сдабривал поля и был неутомим;
Конь смелостью блистал. Короче заключим:
Велик монарх — отличны и вельможи.
Медведя Лев просил: «Через твою берлогу
Позволь мне проложить военную дорогу».-
«Нельзя!» — сказал Медведь, и в шубу нос уткнул.
Что ж сделал Лев? — перешагнул.
Сын Севера! суров и хладен твой климат;
Ужасны льды твои; но счастлив ты стократ:
В тебе и бодрый дух, и богатырска сила.
В Сицилии ж Вулкан; чума на бреге Нила.
Читателей моих хочу стихами мучить,
Хочу я им наскучить.
Из мыслей спутав связку,
Скажу такую сказку,
Чтоб кто из вас, ложася спать,
Лишь стал ее читать,
Во сне упадши с нею,
Подобно бы Морфею,
Не мешкав, захрапел;
Морфей бы тут и сам немедля прилетел
И вас убрал цветами,
И тех цветов листами
(Не розы 6 были то, но мак),
Убравши же вас так,
Покоиться 6 оставил,
А я б доволен был, что вам покой доставил;
Но если ж мой рассказ
Сыпить иметь не будет
«Пленяйся крыл моих блестящей пестротою, —
Жужжала бабочка вкруг розона сто раз, —
Прелестней их ничто не может быть для глаз.
Из самых тех цветов, различных красотою,
Которы радугу приятною являют,
Прямые знатоки с моими не сравняют,
Я их прекраснее!..» — «Послушай, мой дружок!
К чему такая спесь? Пусть я простая травка, —
Сказал на то в ответ ей розовой цветок, —
Не забывай, что ты вчера была козявка».
Жил некогда народ, какой, того не знаю,
Читателевой то догадке оставляю.
Известно только мне,
Что в оной стороне
Волков совсем не знали,
О них и не слыхали,
И для того ребят волками не пугали.
Народу оному попался где-то волк,
Пошел в народе толк,
О волке рассуждают,
На волка все зевают;
А что за зверь такой, того не понимают,
И только для того,
Что ничего
Об нем они не знают,
Убить повелевают.
Иной, его браня, народу говорит,
Чтоб волка застрелили,
