-
-
- 78
- 0
- 3345
-
- 32
- 0
- 4527
-
-
Басни дня
-
Чернильница и перо
Красицкий И.
Чернильница с пером судили, кто из них
Сочтется автором лежащих рядом книг.
Писатель посмотрел, смеясь, на пустозвонов:
— Таких, как вы, у нас немало компаньонов!
-
Роза и бархатник
Басни из пересказов Бабрия
Лучше проводить век в скромном достатке, чем после недолгой роскоши испытать горестную превратность судьбы или даже погибнуть.
Бархатник рос рядом с розою. И сказал он ей: «Как прекрасны твои цветы! И богам, и людям они одинакого желанны. Ах, завидую я твоей красоте и аромату!» — «Нет, бархатник, — отвечала роза, — мне дано жить лишь краткий срок, и если меня никто не сорвет, я увядаю. А ты всегда живешь и цветешь, словно только что распустился».
-
-
Новые публикации басен
-
Соло-гуру
Емельянова О.В.
Стрим на канале «Соло-гуру»
Собрал фанатов миллион.
Мужик кричал: «Все бабы – дуры!
Гоните их из жизни вон!
И никогда им не давайте
Ни чашки кофе, ни цветка,
И ни за что не открывайте
Ни сердца им, ни кошелька!
Мужчина – он венец творенья!
Он – созиданье и добро!
А баба – недоразуменье,
У нас отжатое ребро.
Халявщицы свои проблемы
Бесстыдно вешают на нас.
Должны поклясться дружно все мы,
Что ни ногой в проклятый ЗАГС!
Без баб проснутся суперсилы!
Я это по себе сужу…»
Вдруг голос с кухни: «Хватит, милый!
Иди, оладушек пожуй.
Потом давай, погладь бельишко
И прополи мне пару гряд!»
В ютубе «гуру» часто слишком
Творят не то, что говорят.
-
Водомерка и Карась
Шпаннагель А.Л.
Водомерка к реке обратила свой взор,
Восхищенно вздыхая: "Вот это простор!
Как богат водный мир в ширину и в длину,
Я на глади его никогда не тону.
Конькобежцем искусным по речке скольжу,
Интересней занятия не нахожу".
Эти речи Карась в глубине услыхал,
К водной глади поднялся и громко вскричал:
"Водомерка! Ты нудно и скудно живёшь!
Мир познаний твоих не потянет на грош.
Мир подводных глубин необъятен, непрост.
В нём - скопления рыб и морских дивных звёзд.
В нём Киты и Дельфины путь дальний вершат.
В нём - огромная суть, нутряная душа,
Ты же... внешности, яркости вес придаёшь...
Мир познаний твоих не потянет на грош!
Ты как люди, что тянутся вечно к деньгам,
Новомодным одёжкам, чинам, орденам..."
Водомерка не слушала, тихо смеясь.
И уплыл в глубину удручённый карась.
Если чудо-эпоха прогресса настала,
Водомерок от этого меньше не стало.
-
Синица за границей
Михалков С.В.
Бездумной, легкомысленной Синице
Однажды довелось поехать за границу.
Попав в заморскую среду
И оказавшись на виду
У иностранных какаду
И у павлинов с пышным опереньем,
Синица стала с непонятным рвеньем
Чернить родной свой лес.
К Синице тотчас был проявлен интерес:
В её родном краю
Пока что у неё не брали интервью, —
А здесь вокруг скрипят чужие перья,
Колибри у неё автографы берут…
Синичка верещит: «Уверена теперь я,
Что по достоинству меня оценят тут!»
От лести у неё «в зобу дыханье спёрло»,
И из неё такое вдруг попёрло,
Что даже Попугай — столетний старичок —
Ей бросил реплику: «Попалась на крючок!»
-
Павлин
Емельянова О.В.
К себе в деревню Елисей
Позвал из города друзей
И стал пред ними похваляться:
«Тут у меня несушек двадцать,
Коровы две и три свиньи,
Все фрукты-овощи свои.
Пойдемте, вон к тому забору,
Я покажу вам тыкву с гору!»
Пошли. Вдруг видят, на пути
Павлин хвост пышный распустил.
Застыли гости в изумленьи
И в превеликом восхищеньи.
А вот хозяин крикнул: «Кыш!
Пошел отсюда! Что стоишь?
Обжора ни на что негожий!
Яиц и то снести не можешь!
Нет пользы от тебя совсем!
Уйди, не создавай проблем!»
Порой и близких, как ту птичку,
Ценить мешает нам привычка.
-
Отвратительный хомяк
Шпаннагель А.Л.
На свете жил да был лесной хомяк -
Загадочный и в чём-то миловидный.
Не хищник. Не зануда. Не дурак.
Для всех вокруг как будто безобидный.
Наел себе мордашку от зерна
Такую, что и в фото не пролезет.
Имел семью. И службу нёс сполна.
Растил детишек - штук, наверно, десять...
Спроси хорька, ежа, бобра, лису -
Все про зверька хвалебно толковали,
Да вот беда - животные в лесу
Невесть куда всё чаще пропадали.
Их находили с ножиком в груди -
То барсука, то суслика, то белку...
А где маньяк? Поди его, найди!
В густом лесу все поиски - безделка.
Оплакивают матери детей.
И бабушки оплакивают внуков:
"Эх, попадись под лапу нам злодей,
И будет самосуд ему наукой!"
Подозревали волка и лису,
Медведя, даже кролика больного,
А злой маньяк бесчинствовал в лесу,
Десятки жертв оплакивали снова.
...Однажды ночью зоркая сова
Увидела, по лесу пролетая,
Как кто-то, наплевав на все права,
Ножом пронзает тело горностая.
Так вот он - опостылевший маньяк!
Сова, забыв о страхе, подлетела
И зенкам не поверила: Хомяк!!!
Примерный семьянин! Вот это дело...
Арестовали живо хомяка,
И дали два пожизненных до смерти.
Не поднялась гуманная рука
Убить злодея - верьте иль не верьте.
Спросили: почему он монстром стал?
Быть может, голодал, терпел побои?
Родительской любви не получал?
Да нет, ребята, тут совсем другое.
Хомяк был с детства маменькин сынок,
Привыкший всё иметь за так и сразу,
Решивший, что он пан, и царь, и бог,
Что для него планета по заказу.
Приписывает разное молва.
Нередко люди в поисках злодея
Во сне увидят тигра или льва,
А он - простой хомяк с душой плебея!
-
Санки
Емельянова О.В.
Взял салазочки Егорка
И пошел кататься с горки.
Глядь, а санок на горе,
Как метелей в январе.
И, хотя и странно это,
Все ничьи, хозяев нету.
Походил он, посмотрел,
На свои салазки сел
И на них с горы скатился.
Всю дорогу веселился.
Но закончилась гора,
Санки вверх везти пора.
Не понравилось Егору
На себе тащить их в гору,
Бросил их на полпути.
И зачем их вверх везти,
Если наверху, на круче,
Новых санок просто куча?
Так и ездит с той поры
С ветерком он вниз с горы
И внизу бросает сани,
Пусть ползут на гору сами,
Велика тащить их честь.
Санок брошенных не счесть.
Есть и женщины на свете
В точности, как санки эти:
Им бы только с мужиком
Прокатиться с ветерком –
По тусовкам и кроватям
Глупо молодость растратить,
А потом рыдать, что тем
Дела нет до их проблем.
Но пока таких без счета,
И мужчинам неохота
Брать ответственность свою,
Труд свой вкладывать в семью.
-
-
Новое в разделе «Разное»
-
Собака, волк и баран
«Посторонние басни» из Ульмского издания 1476 г.
Нередко человек хитрый, но неразумный и бессильный пытается обмануть тех, кто умнее и сильнее, и кончается это плохо. Послушай об этом басню.
У одного хозяина было большое стадо овец, а при них была собака, такая огромная и лютая, что волки от лая ее пугались, а от вида ее бежали. Поэтому ни один волк не смел приближаться к стаду. Так прошло много лет, и, наконец, собака померла. Собрались пастухи в великом огорчении, стали толковать: «Как нам быть? Издохла наша собака, теперь придут волки и растаскают все наше стадо». Услышал это один чванный баран и говорит пастухам: «Послушайтесь дельного совета: обстригите мне шерсть, спилите рога, натяните на меня шкуру с этой мертвой собаки, и от одного моего вида все волки будут в страхе». Пастухи так и сделали; а волки как пришли по своему обычаю, да как увидели издали барана в собачьей шкуре, так сразу и бросились бежать в великом смятении. Но вот однажды пришел один волк голодный-преголодный, ухватил ягненка и бежать. А баран помчался за ним по пятам. Обернулся волк, видит: за ним гонятся, обмарался со страху и припустился еще быстрее, а баран за ним по пятам. Видит волк, что его настигают, и еще раз обмарался. Видит, что баран его вот-вот уже схватит, и от великого страха обмарался в третий раз. Но пока волк бежал со всех ног, спасая свою жизнь, а баран за ним, случилось так, что придорожный кустарник разодрал на баране собачью шкуру; увидел это волк и догадался об обмане. Налетел он на барана, схватил его и спрашивает: «Кто ты такой?» Барану делать нечего, он отвечает: «Я баран». Волк ему: «Тогда с какой стати ты меня пугал?» Отвечает баран: «В шутку». — «Ступай за мною,— говорит ему волк, — покажу я тебе, какая это шутка». Повел он его туда, где от страха обмарался в первый раз, и говорил: «Вот она, твоя шутка?» Повел туда, где во второй раз обмарался, и говорит: «И это твоя шутка?» Повел туда, где в третий раз обмарался, и опять говорит: «И это, значит, твоя шутка?» А потом загрыз его и сожрал.
Эта басня учит тех, кто неразумен и слаб, не хитрить с умными и сильными.
-
Лисица и волк
«Посторонние басни» из Ульмского издания 1476 г.
Многие люди желают сразу быть учителями, не быв учениками, и учить прежде, чем научатся сами. И пытаясь подражать тем, кто больше, сильнее и умнее их, нередко попадают они в беду. Послушай об этом басню.
Лисица пришла к волку и говорит: «Прошу тебя, господин мои, прими моего сына от святой купели и будь ему крестным отцом». «С охотою!» — сказал волк. Окрестили сына и нарекли ему имя Бенедиктул. Прошло несколько месяцев, и говорит волк матери Бенедиктула: «Пожалуйста, сестрица, отпусти ко мне сына твоего Бенедиктула, я его буду кормить и научу моему искусству, чтобы легче он мог прокормиться: а у тебя ведь и без того немало детей, и тебе их кормить очень трудно». Говорит лисица: «Господин мой, как тебе угодно, так и делай, а от меня тебе спасибо, что помнишь обо мне».
Взял волк с собою крестника своего Бенедиктула, пошел с ним ночью к овчарне поискать поживы, но ничего не добыл. А когда подошел рассвет, забрался волк на высокую гору над самой деревней и сказал крестнику своему Бенедиктулу: «Вот побывал я нынче у овчарни, но ничего не добыл, а только сильно устал; теперь я вздремну, а ты не спи и следи, когда из деревни погонят скотину на пастбище; тогда разбуди меня, и мы чем-нибудь да поживимся». Заснул волк, и вот на заре Бенедиктул его будит и кричит: «Господин мой, господин!» — «Чего тебе, сын мой?» — спрашивает волк. Говорит Бенедиктул: «Вот уже свиней выгоняют на пастбище». А волк ему: «До свиней нам нету дела, потому что они все в щетине, и если съесть их, то будет больно — того и гляди, щетина исколет все горло, да так и останется торчать». Прошел час, и опять Бенедиктул кричит: «Господин мой, господин!» — «Что там?» — спрашивает волк. — «Овец и коров выгоняют на пастбище». А волк в ответ: «И этих не будем трогать, потому что при них бегут собаки, огромные и сильные: как увидят они меня, так и бросятся, чтоб загрызть; да и пастухи в деревне меня терпеть не могут, как увидят они меня, так и бросятся на меня с громким криком». Еще час прошел, и опять Бенедиктул: «Господин мой, господин!» — «Чего тебе, сын мой?» — спрашивает волк. Говорит Бенедиктул: «А вот и лошадей выгоняют на пастбище». Волк говорит: «Посмотри-ка, сын мой, куда они бегут?» Бенедиктул посмотрел и говорит: «Бегут на лужок, что рядом с лесом, где ольха растет». Тут волк встал, потихоньку скользнул в лес, чтобы никто не заметил, подобрался неслышно к самым лошадям, да как вцепится самой жирной прямо в морду! Убил он ее разом, и наелся вместе с крестником своим Бенедиктулом.
Тотчас Бенедиктул встает, подходит к волку и говорит: «Прощай, батюшка, а если есть какие поручения, то скажи, я исполню. Иду теперь к матери: я уже ученый, и больше мне учиться ни к чему». Говорит волк: «Не уходи, сын мой; боюсь, пожалеешь ты, что уходишь». — «Нет, — отвечает Бенедиктул, — что мне надо знать, я уже знаю и больше не останусь». — «Коли так уж ты решил, — говорит волк, — то ступай с миром, только смотри, не пожалей; а матери твоей передай от меня привет».
Встал Бенедиктул и пошел к своей матери. Увидела его мать, спрашивает: «Почему так скоро назад?» Отвечает Бенедиктул: «Потому что я уже ученый-переученый, да такой, что без труда не только себя и тебя, а и всех детей твоих прокормлю!» Опрашивает мать: «Откуда же у тебя так скоро и вдруг такая ученость?» А он в ответ: «Нечего тебе меня расспрашивать, а лучше вставай да ступай за мной. Встала мать и пошла.
И вот Бенедиктул, как волк у него на глазах, так и сам пошел ночью к овчарне поискать поживы, но ничего не добыл. А перед рассветом забрался он на высокую гору над самой деревней и сказал матери: «Вот, побывал я ночью у овчарни, но ничего не добыл и сильно устал; теперь я вздремну, а ты не спи и следи, когда из деревни погонят скотину на пастбище; как увидишь, разбуди меня, и тогда узнаешь, что я умею: покажу я тебе всю мою ученость». Вот на заре будит лисица сына своего Бенедиктула: «Сын мой, сын мой!» — «Чего тебе, мать.» — отвечает тот. Мать ему: «Вот уже свиней выгоняют на пастбище». А Бенедиктул ей: «До свиней нам нету дела, потому что все они в щетине, и если съесть их, то будет больно — того и гляди, щетина так и останется в горле торчать». Прошел час, и опять мать кричит: «Сын мой, сын мой!» — «Что ты мне спать не даешь? — спрашивает тот. А лисица: «Быков погнали на луг». Говорит Бенедиктул: «Не буду я трогать быков, потому что пастухи при них грубые, а собаки огромные и злые, и как увидят они меня, побегут по пятам с криком, чтобы меня убить». Еще час прошел, и опять лисица кричит: «Бенедиктул, сын мой, сын мой!» — «Чего тебе, мать моя?» — спрашивает тот. А она ему: «Вот и лошадей выгоняют на пастбище». Бенедиктул на это: «Посмотри-ка, мать, куда они бегут?» Посмотрела лисица и говорит: «Бегут на лужок, что рядом с лесом». Тут встает Бенедиктул и говорит матери: «Теперь становись здесь, на обрыве, да смотри, что я буду делать: тогда ты и поймешь, как следует, какой я ученый и какой я умный». Встал, потихоньку скользнул в лес, чтобы никто не заметил, подобрался украдкой к тому месту, где паслись лошади, да как вцепится самой жирной прямо в морду! Он думал, что тут ее и прикончит; однако лошадь словно и не почувствовала никакой тяжести, приподняла Бенедиктула да припустилась бежать прямо к пастухам, а он так и висел у нее на морде, не разжимая зубов. Увидела это мать с вершины горы и закричала во все горло: «Бенедиктул, сынок, сынок, отпусти лошадь и убегай! Слышишь, отпусти и убегай!» Но тот не мог отпустить лошадь: слишком крепко вцепился он зубами ей в морду. Увидела лисица, как сбегаются пастухи, поняла, что ждет ее сына, заломила руки и вскричала со слезами в голосе: «Горе мне, бедной, горе! Горе мне оттого, что ты так скоро разделался с учением! Вот ты и погиб, а я, несчастная, осталась! Ах, кабы ты вовремя послушался крестного твоего, волка!» И тут тщеславного Бенедиктула схватили пастухи, убили а содрали с него шкуру.
Басня учит: не зовись учителем, пока не научишься быть учеником, не учи других, пока сам не учен, не равняйся тщеславно с теми, кто сильней тебя и умней!
-
Отец и трое сыновей
«Посторонние басни» из Ульмского издания 1476 г.
Многие люди из самых пустых причин спорят, идут на суд, заводят тяжбы и прения. Послушай об этом басню.
У одного человека было трое сыновей. Перед смертью оставил он им все свое имущество: грушевое дерево, козла и мельницу. Вот сыновья похоронили отца и говорят: «Попросим судью разделить между нами наследство». Пошли и сказали: «Послушай нас, господин судья! Отец наш только что помер и оставил он нам наследство, чтобы мы его поделили».— «А что за наследство?» — спрашивает судья. Отвечают ему; «Грушевое дерево, козел и мельница».
Спрашивает судья: «На каком же условии он вам оставил дерево?» Они отвечают: «Завещал нам отец его так поделить, чтобы ни один не имел больше другого». — «Как же поделите вы дерево?» — спрашивает судья. Говорит старший брат: «Я возьму себе от этого дерева все прямое и все кривое». Говорит средний: «А я возьму все сочное и все сухое». Говорит младший: «А я возьму все корни, весь ствол и все ветки». Говорит тогда судья: «В самом деле, тогда уж никто не сможет иметь больше! Впрямь, ни я, и никто другой не сможет решить, кто получил больше, а кто меньше. Если кто из вас сумеет доказать, что другой взял больше, чем он, то пусть он и берет себе все дерево».
Потом спрашивает судья: «На каком же условии отец вам оставил козла?» Отвечают сыновья: «О козле он распорядился, чтобы получил его тот, кто сможет для этого козла вымолить у господа побольше росту» И стал молиться старший брат: «Господи боже, пусть этот козел вырастет такой, чтобы как захочется ему пить, так и выпил бы он всю воду в море и всю воду в небе, да и то наполовину бы не напился!» Говорит средний брат: «Нет, козел этот должен быть моим, потому что я для него молю еще больше росту!» И стал он молиться: «Пусть бы весь на свете лен, и шерсть и коноплю сплели в одну веревку, а козел пусть будет такой огромный, чтобы этой веревкой даже ногу ему нельзя было бы захлестнуть!» Говорит третий брат: «Нет, думается мне, что козел этот мой, потому что я для него молю еще того больше росту!» И стал молиться так: «Господи боже, пусть будет такой могучий орел, чтобы взлетел он до самого неба и взглянул оттуда на все четыре стороны света, и сколько он оттуда окинет взглядом в длину, ширину и высоту, столько места пускай и займет этот козел!» Говорит тогда судья: «В самом деле, кто же из вас пожелал козлу больше росту? Ни я и никто другой не сможет на это ответить. Кто из вас даст на это верный ответ, тот пусть и берет се козла».
«Но как же пожелал ваш отец делить мельницу?» — Отвечают сыновья: «О мельнице отец наш так распорядился: чтобы получил ее тот, кого все друзья и родные признают самым ленивым». И старший говорит: «Вот я до того ленив, что лежу в большом доме годы напролет, не вставая, а в крыше есть одна-единственная дырка, и через нее капает мне на голову вода, кожу пробивает, жилы протирает, череп продалбливает, уже и мозг начинает гнить да через другое ухо вытекать, а я так уж ленив, что ни с постели встать, ни на другой бок повернуться, ни головой не могу шевельнуть от великой моей лени». Средний говорит: «Нет, моя будет мельница, потому что я ленивее: вот как поголодаю я полмесяца или месяц, да увижу стол, уставленный вдоволь всякой снедью, так и то куска в рот не положу от великой моей лени, разве что кто-нибудь другой мне откроет рот да положит туда еду». А младший говорит: «Нет, думается мне, мельница будет за мной, потому что я еще того ленивее: вот как я уморюсь от жажды чуть не до смерти, да окажусь вдруг в реке по самый подбородок, так и то я скорей умру, чем шевельну головой, чтобы хоть каплю проглотить, разве что кто-нибудь другой мне раздвинет челюсти да вольет туда воды». Говорит тогда судья: «И вы не знаете, и мне невдомек, и никто не скажет, кто же из вас троих ленивее». Так и ушли от него братья, не получив решения.
Басня показывает, что не следует идти в суд попусту и бездумно ради таких дел, которые все равно судом не решить, а не то придется уйти осмеянным и ни с чем, как это и случилось с тремя братьями.
-
Завистливая собака
«Посторонние басни» из Ульмского издания 1476 г.
Многие люди жалеют для других даже то, что не надобно им самим; и хоть от собственного добра им нет никакого проку, все же они чужих к нему не подпускают. Послушай об этом басню.
Жадная собака лежала в закуте, полном сена. Шли мимо быки, но она им не давала ухватить ни клочка, скаля большие зубы. И сказали ей быки: «Нехорошо ты делаешь, коли жалеешь для нас то, что тебе все равно не по нутру. Ведь сама ты сено есть не можешь по природе своей, а нам его есть не даешь». И подобно этому, она держала кость в пасти, сама ее разгрызть не могла и другим собакам не давала.
Басня показывает, что нелегко избавиться от зависти. С трудом ее можно унять, но совсем искоренить нельзя.
-
Собака, волк и скупец
«Посторонние басни» из Мюнхенской рукописи
Если случается, что глава семьи плохо кормит своих домочадцев, то часто эта скупость оборачивается ему же во вред; если же кто захочет иметь больше, чем от природы ему дано, то попадет в беду. Послушай об этом басню.
У одного богача было большое стадо овец, а при нем собака, чтобы отгонять волков; но собаку эту он по своей скупости не кормил. Поэтому пришел однажды к собаке волк и говорит ей: «Отчего, скажи на милость ты вся так исхудала, что вот-вот свалишься от голода? Только оттого, что хозяин у тебя не в меру скуп. Но если хочешь, я дам тебе добрый совет». — «Дай мне добрый совет, — говорит собака, — мне в нем большая нужда». Волк говорит: «Я заберусь в стадо, ухвачу ягненка и притворюсь, что убегаю. А ты беги за мною со всех ног. Но не добежав до меня, ты растянись на земле, словно тебе невмочь меня преследовать от голода и слабости. Как увидят это пастухи и прочая челядь, так и скажут: да, вот если бы нашу собаку кормили получше, то не только ягненка, а и головы своей волк бы не унес! И тогда-то, верно, начнут кормить тебя вволю». Отвечает собака: «Как сказал, так и делай!» И вот волк забирается в стадо, хватает ягненка, притворяется, что убегает; собака бежит за ним со всех ног, но, не добежав, растягивается на земле, словно не в силах догнать его из-за страшного голода. Заговорили пастухи и прочая челядь: «Поистине сказать, кабы наш хозяин не жалел для нее хлеба, то не только ягненка, а и головы своей волк бы не унес!» Услышал это хозяин, покраснел со стыда и кричит с притворным гневом, словно сердится на челядь: «Разрази бог того, кто смотрит за этой собакой! Дать ей тотчас корму!» И с этих пор собаке стали давать и похлебку и мякинный хлеб, и она стала вновь набираться сил.
Прошло немного дней, и вот снова приходит к собаке волк и говорит: «Ну, хорош ли был мой совет?» — «В самый раз», — отвечает собака. «А хочешь, дам тебе совет еще получше?» — спрашивает волк. «Ну-ка, я послушаю!» — говорит собака. Волк объясняет: «Я сейчас заберусь в стадо, ухвачу ягненка и притворюсь, что убегаю. А ты беги за мною со всех ног, нагони и ударь меня грудью, но только слегка, а потом повались наземь, словно у тебя еще сил не хватает встать. Пастухи это увидят и скажут: «Да, вот если бы нашу собаку кормили вдоволь, волк не только ягненка бы не унес, но и сам бы живым не ушел». Говорит собака: «Боюсь, боюсь я моего хозяина: кормить-то он меня кормит, да не досыта. Но как сказал, так и делай!» И вот волк хватает самого жирного ягненка, бросается в бегство, собака мчится за ним со всех ног, налетает на него всей грудью, но тут же бросается наземь, словно от голода и худобы не в силах его одолеть. Зашумели пастухи и прочая челядь: «Поистине сказать, кабы нашу собаку кормили вдоволь, волк не только ягненка бы жирного не унес, но и сам бы живым не ушел». Услышал это хозяин и кричит в гневе и ярости: «С этого дня кормить ее в полную волю!» И стали теперь собаке похлебку давать мясную, а хлеб пшеничный. И за несколько дней набралась она сил, не жалея хозяйского корма.
После этого приходит снова к ней волк и говорит: «Ну, братец, не отличный ли был мой совет?» — «Отличный! — отвечает собака, — и мне на пользу, и тебе не во вред». Говорит волк: «Тогда сейчас заберусь я в стадо и унесу себе в награду барана». — «Нет, — говорит собака, — ты свою награду получил: двух хозяйских ягнят сожрал». Говорит волк: «А все-таки, с твоего позволения, я сделаю, что сказал». — «Нет тебе моего позволения, — собака ему в ответ, — а коли сделаешь, жизнью клянусь, живым не уйдешь». Говорит волк, слыша такие слова: «Тогда скажи, как мне быть, потому что я умираю с голоду». Собака говорит: «Есть у моего хозяина в кладовой стена, гвозди в ней расшатались, и она совсем не держится; а лежит там и хлеб самый лучший, и свиные туши засоленные, и бочки, полные вина. Вог ты заберись туда нынче ночью и будешь сыт до отвала». Волк ей на это: «Хитришь со мной: стоит мне войти, как ты поднимешь на ноги и хозяина и челядь. Тут мне и конец будет». Собака поклялась ему честью, что не обманет: «Не предам я тебя: мне ведь из всего хозяйского добра поручено лишь это стадо, а до прочего мне и дела нет». И вот волк ночью подкрался и залез в кладовую. Наелся он там досыта хлебом и жирным мясом, а потом потянул вина из бочки и напился допьяна. Рассуждает он сам с собой: «Мужик, когда он сыт и пьян, непременно затянет песню; отчего же и мне не затянуть свою, коли я тоже сыт?» Да и затянул. Взвыл он раз, услыхали собаки и подняли лай, взвыл другой, услыхали люди, заговорили: «Волк рядом!»; взвыл в третий раз, поняли люди: «Он в кладовой!» — сбежались и убили его.
Басня эта в укор хозяевам богатым, сильным и важным, чтобы они не забывали кормить своих людей.
-
Охотник и пахарь
«Посторонние басни» из Мюнхенской рукописи
Многие многое часто без стыда занимают в чужих домах, а в своем хранить не умеют, и плачут так, словно что-то потеряли, хотя на деле ничего и не имели. Послушай об этом басню.
Охотник с собаками гнался за зайчиком, а тот, убегая, натолкнулся на пахаря и припустился мимо. Но пахарь хватил его палкой, стащил в борозду и забросал землей. Потом скачет к нему охотник и издали кричит: «Не видал ли ты, пахарь, как тут пробегал заяц?» Пахарь в ответ: «Не знаю даже, о чем ты говоришь!» И тогда охотник воскликнул со слезами в голосе: «Ах, а до чего он был бы хорош под перцем!» А пахарь, прихлестнув быков, со слезами в голосе ему ответил: «Ну, живей! — Только лучше он все-таки будет с солью!»
Басня учит не искать у чужих недоступного и не плакать, будто ты чего-то лишился, когда у тебя ничего и не было в руках.
-
