Кузнец

 Когда весна настанет,
 Яснее солнце глянет,
 И травка прорастет;
 Тут пахарь ладит соху;
 А если оной нет,
 Последню продает
  Он кроху,
 Чтоб соху нарядить,
 Пахать исправну быть.
 В деревне это знают,
 И все там кузнецы
 Как будто бы купцы,
Из кожи лезут вон, потеют, работают,
И сотни запасут и кос и сошников.
В деревне мастер был, не знаю, кто таков.
 В огне железо жарил,
 На наковальне бил,
 Закаливал и парил,
 На часточку рубил.
 В весенню эту пору,
 Мнит, быть доходу спору.
 Взялся за сошники.
В полпуда шину он на уголье ворочал,
 Тянул, корочал
И ловкие давал железу тумаки;
Однако сошников еще не видно следу,
Хотя и с двадцать раз в огне его морил.
 Кузнец мой говорил:
«Ведь рано на дворе, исправлюся к обеду,
И тотчас докажу, работник я каков!»
Однако из шины той не вышло сошников;
Взялся он за труды без батюшкина спросу.
«Не вышло сошников; так сделаю я косу», —
 Кузнец так рассуждал.
Опять железо он и жарил и ковал,
 Водил его к допросу;
 Но в бедственны часы
  Не вышло и косы.
«Конечно, на меня дурным взглянули глазом! —
Сказал кузнец. — Теперь поправлюся я разом,
И выдет у меня совсем уже не то:
 Скую я долото.
 Недаром я тружуся,
 До толку доберуся;
По-свойски дело я впоследок поверну
 И молотом давну».
Он жарил, и сожег железо всё в горну;
  Остался
  Золотник.
 Кузнец с досады рвался,
Клещи он из горна с кусочком тем смыгнул
 И в воду ткнул.
 Пропала греза,
 И из всего железа
 Один лишь вышел пшик.

Не лучше ли, не знав, за дело нам не браться,
В убытке чтоб не быть, не стали чтоб смеяться?