Каменщик

Хотя себя от бед всяк тщится уберечь,
Но можно ли кому себя в том остеречь?
 К сему я басню слажу,
 В пример, не на продажу;
А к ней я приложу пословицу сию,
  Чужую, не мою:
 Хотя род-племя мило,
 Но свой поближе рот.
 Не знаю, где то было:
 На верх больших ворот
 Художник взгромоздился
 И там трудился;
Высоко от земли гораздо он стоял,
Кирпичье ладил там и извязью поял;
Слететь долой на низ не чувствовал охоты,
Не птицей быть хотел, и взлез лишь для работы.
Такой широкой шаг зачем ему шагнуть?
Он знал, что не всегда удастся вниз спрыгнуть,
И можно от того головку повихнуть.
Однако ведь дела не так идут, как хочешь,
И часто иногда и попусту хлопочешь.
Художник сей беды не чаял и не ждал,
Однако совершил нечаянно три дела:
Скользнулся, полетел и вниз с ворот упал;
Судьбина уморить его не похотела:
 Он пал, но без вреда;
 И вся его беда
 Прохожему досталась,
Прохожей головы лишь жижица осталась;
 Он так его давнул,
 Что тот и не зевнул.
 Народ к такому чуду
 Сбегается отвсюду.
В народе меж других убитого сын был;
нидел мертвый труп: «Увы! увы!» — завыл,
И в горе злом берет убийцу он за шею,
  Кропочет,
 И виселицы хочет
 Отцовскому злодею.
Невинной говорит: «Послушай ты, друг мой!
 Пожалуй так не вой:
 Я гнев твой успокою.
 Когда я казни стою,
 Чрез сей убивства род,
Убей и ты меня, скочивши с сих ворот».
Задумался тогда отцовой смерти мститель
И, может быть, так мнил: «Покорной я служитель!
С ворот я не прыгну, они хоть были б ниже;
 Хоть мило племя-род,
 Однако же свой рот
  Поближе».

Дополнительно по теме

• Короткие басни Левшина