Звери в моровой язве

Болезнь, которая страх-ужас причиняет 
И Ахерона в день един обогащает,
Болезнь, ужасной мор (такое имя ей) 
 Встревожила зверей.
В напасти сей они ничем не утешались, 
Забыли о себе, о жизни не старались,
О сладкой добыче никто не помышлял. 
Самец от самочки далеко убегал.
А еже ль нет любви, так нет и утешенья.
Лев, видя злу напасть и тягости мученья, 
Велел созвать зверей; созвавши, им сказал: 
«Вы видите, какой злой рок для нас настал. 
Конечно, небо мы грехами раздражили,
И от него напасть сию мы заслужили.
И так, чтоб гнев его могли мы прекратить, 
Тот жертвою ему, из всех нас, должен быть, 
Кто большее из нас соделал прегрешенье. 
Быть может, что чрез то получим мы прощенье.
Мы знаем, в старину, в напастях таковых, 
 Не инак поступали;
За всех лишь одного на жертву приношали. 
Ну, станем же теперь мы все в грехах своих 
Испытывать себя без всякой лжи и лести.
Я, правда, о себе скажу худые вести: 
Невинных я Овец многонько растерзал;
Они меня отнюдь ничем не огорчали; 
Притом и пастухи в когтях моих бывали. 
Вот, всю вам о себе я истину сказал 
И жертвой быть готов; но чтоб не ошибиться,
 Пусть всякой здесь винится;
Кто всех грешней, так тот вить выбран должен быть».
Лисица начала в собранье говорить: 
«Великий государь! ты в милостях безмерен, 
Ты истина сама, в том всяк из нас уверен. 
Возможно ль, государь, то в грех тебе вменять,
Когда Барана ты изволишь растерзать,
Столь гнусную, ах, тварь! нет, нет, скажу без лести,
Что кушая, ему являешь много чести.
А уж о пастухах нет нужды слов терять;
Они мученьи все должны претерпевать;
Они из тварей тех, которы мыслить смеют, 
Что будто власть они над всем, что есть, имеют».
Потом жестокой Тигр грехи свои сказал;
Но правды глас тогда пред сильными молчал.
Их страшные дела лесть гнусная скрывала, 
Обиды, грабежи в добро преобращала.
Из малых же зверьков мог всяк тот быть святой,
Которой знал нырять, и знал приказной бой.
Но вот дошло теперь Ослу в грехах признаться:
«Не буду, — он сказал, — пред вами я скрываться
И правды ни клочка не утаю:
Не помню я, когда, но было в жизнь мою, 
Что как-то я чужим имением прельстился, 
Злой голод до чужой травы меня доткнул,
И раза два иль три я травки той щипнул. 
Конечно, сатана тогда в меня вселился; 
Конечно, сатанин тогда я был батрак». — 
 «Ах! мерзкой шелудяк, —
 Все звери закричали,
Так от тебя-то мы, поганого, пропали. 
Мерзавец, как ты мог траву чужую жрать! 
Ужасен всем твой грех, ты должен умирать! 
Все общество тебя на жертву осуждает». 
Бессильной в бедности хоть прав, да погибает».

Дополнительно по теме

• Короткие басни разных авторов
• Басни про Лису
• Басни про Льва
• Басни про Осла