Бритва, выйдя однажды из рукояти, которую опа превратила себе в ножны, и раскинувшись на солнце, увидела, что солнце отражается в ее теле; от таковой вещи возвела она себя в величайшую славу и, обратившись мыслями назад, принялась так рассуждать с собою:
— Неужели же возвращусь я опять в ту лавку, откуда лишь недавно я ушла? Разумеется, нет! Не угодно богам, чтобы столь блистающая красота спустилась до такой низменности духа. Какое было бы безумство, ежели бы я была обречена брить намыленные бороды простаков крестьян и производить механическую работу! Это ли тело употреблять для подобных упражнений? Разумеется, нет! Схоронюсь-ка я в каком-нибудь потайном месте и стану в спокойном отдохновении проводить жизнь.
И вот, спрятавшись так на несколько месяцев, вернулась она однажды на свет божий и, выйдя из ножен, увидела, что уподобилась заржавленной пиле и что гладь ее уже не отражала блистающего солнца. В напрасном раскаянии тщетно оплакивала она непоправимую беду, так говоря себе:
— Увы! Насколько лучше было у брадобрея пускать в ход мое утраченное лезвие такой отменной тонкости! Где она, сверкающая гладь? Истинно, противная и грубая ржавчина пожрала ее!
То же случается с теми умами, которые, прекратив упражнение, предаются безделью; таковые, наподобие вышесказанной бритвы, утрачивают режущую свою топкость, и ржавчина невежества разъедает их облик.
Перевод А. Эфроса
Рекомендованные комментарии
Нет комментариев для отображения
Создайте аккаунт или войдите в него для комментирования
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать аккаунт
Присоединяйтесь к нам!
Зарегистрировать аккаунтВойти
Уже зарегистрированы?
Войти сейчас