Мор зверей

 За беззаконие львов, тигров, барсов,
  Четвероножных оных Марсов,
Которым отданы в правление леса,
  Разгневанные небеса
  Послали мор; валятся звери,
Повсюду к смерти им отверсты страшны двери.
Окончились пиры, которые они
   В спокойны прежде дни
 На счет овец и зайцев устроили;
И звери в ужасе уже не звери стали.
Изнемогают все, хоть смерть разит не всех.
 Гусей и кур лисицы не вкушают,
 И горлицы друг друга убегают.
Нет более любви в лесах и нет утех.
Глас добродетели сам хищный Волк стал слушать.
Исправил наконец и Волк свой грешный век
  И стал он добрый человек;
 Но отчего? — Не хочет боле кушать.
Сбирает Лев совет и говорит: «Друзья!
Конечно, за грехи несчастье нам такое.
 Чтоб отвратить толико время злое,
 Кто всех грешней, хотя б то был и я,
Тот должен искупить всё общество собою,
Тот должен умереть за общество один,
И будет славный он по смерти господин.
 Доволен бы я был моей судьбою,
  Когда б грешнее всех я был:
Я жизнию б народ звериный искупил,
И имя было бы мое всех львов слышнее.
 Я признаюсь, и я не без греха,
Едал я и овец, едал и пастуха,
  Но я неужто всех грешнее?
Пусть всяк, подобно мне, открыв смиренный дух,
Покаяся, грехи свои расскажет вслух».
— «Великий государь! — Лисица возглашает, —
 Ты праведен и милосерд всегда;
 Твоя священна лапа иногда
   Овец, любя, тазает;
  Но что же это за беда?
   Что их изволишь кушать, —
  То честь для подлости такой:
 Они на то и созданы судьбой.
Нет, слишком совести своей изволишь слушать.
   И также нет греха
   Терзать и пастуха;
 Он из числа той твари пренесносной,
 Которая, не знаю почему,
  Во гордости, зверям поносной,
  Не ставя меры своему
    Уму,
Себе владычество над нами присвояет
И даже и на льва с презрением взирает».
Известно, ежели кто вступится за льва,
   С тем будут все согласны;
  Итак, Лисицыны слова
 Казались всем и правы и прекрасны.
  Не смели также разбирать
 Грехи волков, медведей строго,
   И словом то сказать,
  Кто был драчун хотя немного,
 Тот был и праведен и свят
Кто силен, никогда не будет тот повешен. —
Но вот валят Осел, преглупый пустосвят,
  И говорит: «Я много грешен!
Однажды, вечером, я близко шел лугов,
 Монастырю луга принадлежали;
Не видно было там монахов, ни ослов,
    Они все спали.
 Я был один, и был тому я рад.
  Трава младая, случай, глад,
  А более всего черт силен;
   Вводить ослов во грех
  Черт в вымыслах всегда обилен:
 Приманкою там многих он утех
   Мне пакости настроил,
Я весь монашеский лужок себе присвоил
   И травки пощипал...»
 — «В тюрьму Осла! — вдруг весь совет вскричал.
Его-то нас губит ужасно прегрешенье:
Есть ближнего траву! о, страшно преступленье!»
И чтоб злодейства впредь такие отвратить,
   Травы для защищенья,
  Осла повелено казнить
  Погибели для отвращенья.

  И у людей такой же нрав:
  Кто силен, тот у них и прав.

Дополнительно по теме

• Короткие басни разных авторов
• Басни про Лису
• Басни про Льва

Одноимённые басни

• Жан де Лафонтен — Мор зверей (Перевод И.А. Крылова)
• Крылов И.А. — Мор Зверей
• Хвостов Д.И. — Мор зверей