Мешки судеб

Я в царстве притченном так, как пчела летаю,
Читателей своих,
Чужим умом питаю.
Видали все в стихах моих
Езопа, Федра и других.
Признаться, что люблю я очень Лафонтена,
И вымыслы его стараюсь перенять,
Но вот нещастие, и тем он горче хрена,
Нет дарования так ловко расказать,
Нет той веселости простой, чистосердечной,
Нет откровенности разумной и безпечной,
Нет стихотворческой затеи, красоты.
В самом Париже,
Сподвижники его хоть несколько, а ниже;
Все гладко, все умно; нет этой простоты,
Нет милой нежности, и тонкой остроты,
Которой Лафонтен вселенну восхищает. 
Но кстате басенку Ламот мне сообщает:
Зевес,
С высот небес,
Искателя послал в те редкие чертоги,
Где все сокровища скопили сами Боги;
Там горы золота, там знатные чины,
Там смертных разныя судьбы разложены,
Судьбы тяжелыя, хотя на взгляд прекрасны,
Нещастны.
Пошел искатель рыть, — и вырыл царской дар.
Но удивляясь весу,
Сказал: его носить в мочь только Геркулесу;
Откинул прочь вельмож судьбу,
Кичливости рабу,
И после говорит, нашед судьбу Героев;
Я не люблю кровавых боев,
Я как хрусталь беречь привык издавна кровь,
И вновь,
Увидя жемчуги, безделицы алмазны,
Сокровища разнообразны,
Не тронул их; по том еще ходил:
Он легкую судьбу приметя ухватил,
Ей любоваться стал, и взять на плеча хочет;
Зевес увидя то, хохочет,
И отвечал ему: возьми, согласен я;
Смотри по надписи, она давно твоя.
Нет нужды нам себя тоской обременяя,
Искать среди земли мечтательнаго рая.