Два голубя

Два голубя, как два родные брата, жили;
Друг без друга они не ели и не пили;
Где видишь одного, другой уж, верно, там;
И радость, и печаль—все было пополам.
  Не видели они, как время пролетало;
  Бывало грустно им, а скучно не бывало.
 Ну, кажется, куда б хотеть
 Или от милой, иль от друга?
Нет, вздумал странствовать один из них, лететь:
   Увидеть, осмотреть
  Диковинки земного круга,
Ложь с истиной сличить, поверить быль с молвой.
«Куда ты?» говорить сквозь слез ему другой:
 «Что пользы по свету таскаться?
 Иль с другом хочешь ты разстаться?
Безсовестный! когда меня тебе не жаль,
Так вспомни хищных птиц, силкн, грозы ужасны
 И все, чем странствия опасны!
Хоть подожди весны лететь в такую даль:
Уж я тебя тогда удерживать не буду.
Теперь еще и корм и скуден так, и мал;
 Да, чу! и ворон прокричал:
  Ведь это, верно, к худу.
 Останься дома, милый мой!
 Ну, нам ведь весело с тобой!
Куда ж еще тебе лететь, не разумею;
А я так без тебя совсем осиротею.
Силки, да коршуны, да громы только мне
  Казаться будут и во сне;
Все стану над тобой бояться я несчастья:
 Чуть тучка лишь над головой.
Я буду говорить: ах! где-то братец мой?
Здоров-ли, сыть он, укрыт-лн от ненастья?»
 Растрогала речь эта голубка;
Жаль братца, да лететь охота велика:
Она и разсуждать, и чувствовать мешает.
«Не плачь, мой милый», так он друга утешает:
«Я на три дня с тобой, не больше, разлучусь.
Все наскоро в пути замечу на полете,
И, осмотрев, что есть диковинней на свете,
Под крылышко к дружку назад я ворочусь.
Тогда-то будет нам о чем повесть словечко!
Я вспомню каждый час и каждое местечко;
Все разскажу: дела-ль, обычай-ли какой,
 Иль где какое видел диво.
Ты, слушая меня, представишь все так живо,
Как будто-б сам летал ты по свету со мной».
Тут — делать нечего — друзья поцеловались,
  Простились и разстались.
Вот странник наш летит; вдруг в встречу дождь н гром,
Под ним, как океан, синеет степь кругом.
Где деться? К счастью, дуб сухой в глаза попался;
 Кой-как угнездился, прижался
  К нему нвш голубок;
Но ни от ветра он укрыться тут не мог,
Ни от дождя спастись: весь вымок и продрог.
Утих помалу гром. Чуть солнце просияло,
Желанье позывать бедняжку дале стало.
Встряхнулся и летит — летит и видит он:
В заглушьи под леском разсыпана пшеничка.
Спустился — в сети тут попалась наша птички!
  Беды со всех сторон!
 Трепещется он, рвется, бьется;
По счастью — сеть стара; кой-как ее прорвал.
Лишь ножку вывихнул, да крылышко помял!
Но не до них: он прочь без памяти несется.
Вот, пуще той беды, беда над головой:
 Отколь ни взялся ястреб злой;
 Не взвидел света голубь мой!
 От ястреба из сил последних машет
Ах, силы вкоротке! совсем истощены!
Уж когти хищные над ник распущены;
Уж холодом в него с широких крыльев пашет.
Тогда орел, с небес направя свой полет,
 Ударил в ястреба всей силой —
И хищник хищнику достался на обед.
 Меж тем наш голубь милый,
Вниз камнем ринувшись, прижался под плетнем.
 Но тем еще не кончилось на нем:
 Одна беда всегда другую накликает.
 Ребенок, черенком наметя в голубка —
 Сей возраст жалости не знает —
Швырнул, и раскроил висок у бедняка.
Тогда-то странник наш, с разбитой головою,
С попорченным крылом, с повихнутой ногою,
 Кляня охоту видеть свет,
Поплелся кое-как домой без новых бед.
Счастлив еще: его там дружба ожидает!
  К отраде он своей,
Услуги, лекаря н помощь видит в ней;
С ней скоро все беды и горе забывает.

 О вы, которые объехать свет вокруг
  Желанием горите!
  Вы эту басенку прочтите,
И в дальний путь такой пускайтеся невдруг.
Чтоб ни судило вам воображенье ваше:
Но, верьте, той земли не сыщете вы краше,
Где ваша милая, иль где живет ваш друг.