Тяжбам должно быть неотменно! Но ежели бы их не было в свете, то как бы можно назначить и разделить наше имение? сама природа спорить нас научает. Так станем же спорить, и судиться; хотя и будут усиливаться криком нас заглушить, но упускать не должно; отважимся на все, и будем продолжать наш иск. Что праьда, то всегда правдою будет.
Что ты говоришь сосед? не думаешь ли ты, чтоб ета межа была твоею? Нет, она принадлежит к моему полю.
«Нет, куманек, нет, ты ошибаешся; я представлю тебе дватцать человек свидетелей, из которых каждой скажет, что еще до Шведских времян — — — — — —»
Врешь ты кум! разумеешь ли, что я тебе говорю? Я тебе сказываю, что сия межа и с травою принадлежит мне и по тех пор не успокоюся, пока не получу приговора судейскаго. Так сказал Кунц своему сопернику ударив рука в руку и повернув боком на голове остроугольную свою шляпу. Хорошо, сказал другой, прежде нежели лишусь я сей межи, то потеряю лучше все мое имение. Досада принудила Кунца отправиться немедленно в близь лежащей город. Не задолго пред сим и стряпчей его Глимпф поехал в тот же приказ. Он бежии и нагоняет Глимпфа. Как, ты говоришь, что сему статься не можно? Кунц шел пешком, а Глимпф ехал на лошади. Так разве ты думаешь, что я лгу? Оставь пожалуй ето сомнение; в протчем же, чтоб отмстить за сие ругательство, спрошу я тотчас сам господина Глимпфа.
Я еще раз сказываю, что Кунц нагоняет Глимпфа, хватает лошадь за узду и ему кланяется. Государь мой! начинает он говорить с огорченным лицем, сосед мой плут, негодной человек, хотя я и не хочу его бранить, говорит, что будто межа, которая лежит между нашими полями, ему, такому дураку принадлежит. Однакож я посмотрю, удастся ли кому ее у меня оттягать. Вот тебе, государь мой, продолжал он, лучшая моя корова и четверть овса, (тут заржала от радости стряпчаго лошадь услышав про овес) только пожалуй постарайся и помоги мне в сем деле.
Ни кто с таким доброжелательством стараться о тебе не будет как я, отвечал Глимпф. Соседу твоему нечего уже будет против тебя говорить, и я вижу из твоих речей, что дело твое совсем право. Начинай просить на сего бездельника! Я себя не хвалю, так как и все честные стряпчие ето делают; однакож знаешь ты сам, что с дватцать лет назад, ни какое дело испорчено мною не было. Я вступлюсь за тебя; что уже сказано, то свято! оно будет в твоих руках. Глимпф сказав сие продолжает свой путь, а Кунц бегучи за ним кричит: государь мой! я исполню мое обещание.
С каким великим жаром начали разбирать его дело! измарали уже несколько стоп бумаги; всю деревню потребовали в приказ в свидетели, из которых дватцать пять человек согласно объявили, что сказывали им отцы и деды, что межа сия ему не принадлежит.
Ей Кунц, дело твое идет худо! Хотя я и не знаток в приказных делах, однакож, между нами будь сказано, я думаю, что не имеешь ты на то большаго права.
Но Глимпф ободряет его: хотя и худенько наше дело, говорит он, да пускай их судят, пускай идет оно своею дорогою, ты увидишь, что я на конец сделаю, только — — — — — —.
Я уже разумею, государь мой, о чем ты речь заводишь; деньги будут тотчас готовы. Он принужден был денег занять. Тяжба сия шестой уже год продолжается; но для чегож так долго? Я тебе о сем, читатель, сказать не могу, а спроси ты юриспрудентов.
Решилось на конец дело. Смотри пожалуй, Кунц перетягал! Хотя он и много потерял, но ето безделица; он лишился только своего двора, которой уже он и продал. Пускай так, однакож межа осталась за ним. Учитесь у меня кричит он, каким образом должно тягаться до последней рубашки; вы видите, что правда, то всегда правдою будет!
Перевод М. Матинской
Рекомендованные комментарии
Нет комментариев для отображения
Пожалуйста, войдите для комментирования
Вы сможете оставить комментарий после входа
Войти сейчас