«Теперь народа нет, и у дерев ветвистых,
Берез, и тополей душистых
С тобой остались мы сосед на-едине;
Скажи ты, милой, мне»,
Пруд у колодца вопрошает,
«Что это означает,
Что люди к одному, сюда, к тебе идут?
Твою все воду пьют,
А мною всяк пренебрегает?»
— «А то дружок, как слышал я,
Что вовсе не равна с моей вода твоя:
Твою все признают гнилою,
Такая же едваль годится для питья,
А разве только для мытья;
Ненастною ж порою,
И от ручьев и от дождей,
Бывает много грязи в ней».
— «Гнилою, может быть, но как же от дождей
Быть грязною воде моей?
— Не верю этому». — «Не веришь? Бог с тобою,
Не стану я терять речей,
А подожду тех дней,
Как дождь пойдет». Но тут и скоро дождь случился,
С грозою, с ветром он как из ведра пролился;
Колодезь чист, а пруд весь загрязнился.
«Ну что сосед?
Не правду ль я сказал, иль нет?
Но ты молчишь; не отвечаешь.
Теперь конечно понимаешь,
Зачем к тебе не ходят за водой?»
Не так ли точно здесь иной,
Хотя и слаб, но сам себя еще не знает,
И гордо о себе мечтает,
Всех ставя ниже пред собой.
Когда ж, к несчастию случится,
В нем скрытой слабости раскрыться.
Тогда,
Он от стыда,
Как и хвастливый пруд — смирится.
Рекомендованные комментарии
Нет комментариев для отображения
Создайте аккаунт или войдите в него для комментирования
Вы должны быть пользователем, чтобы оставить комментарий
Создать аккаунт
Присоединяйтесь к нам!
Зарегистрировать аккаунтВойти
Уже зарегистрированы?
Войти сейчас