О слепом, которой странствовал с своим приятелем

Два человека странствовали вместе, и из них один был слеп. Некогда застигла их ночь на поле, чего ради пошли они на луг, чтоб на нем отдохнуть до следующаго утра. Как скоро разсвело, они встали, сели на лошадей и продолжали путь свой. Слепой вместо своей плети схватил змею, которая застыла от морозу. Ощупав оную руками, показалось ему, что она мяхче, нежели его плеть, чему он весьма радовался, представляя себе, что вместо утраченной плети нашел лучше, и для того об оной больше не печалился. Но как солнце начало всходить, и светло стало, то товарищ его усмотря змею, закричал слепому: ты схватил змею вместо своей плети, брось ее, прежде нежели она тебя уязвит. Слепой как разумом, так и чувством, думая, что товарищ его хочет у него выманить плеть, ответствовал ему: разве ты завидуешь моему благополучию? я потерял свою плеть, но благодарю бога! вместо старой нашол новую. Не думай, сказал он ему, чтоб я столь глуп был, чтоб не мог различить змеи от плети. Товарищ его начал смеяться, и сказал ему: друг мой! я по закону приятства и человечества обязан тебя уведомить о опасности, в которой я тебя вижу; ежели ты хочешь жив быть, то брось о те себя змею. Слепой, будучи больше раздражен, нежели уверен сими словами, грубо ему ответствовал: что ты меня принуждаешь бросить такую вещь, которою сам завладеть хочешь? Товарищ, чтоб отвратить его от сего мнения, клялся, что не имеет такова намерения; я кленусь тебе, говорил ему, что у тебя в руках змея. Все сии клятвы были тщетны; слепой не переменил своего мнения. Между тем солнце взошло высоко, и лучи змею по малу отогрели, так что начала уже и около руки обвиваться, и на конец слепова ужалила, которой от того умер. Сей пример показывает нам, что не должно верить нашим чувствам, и что трудно их укротить, когда они какою нибудь вещью пленяются.

Сии благоразумныя речи разбудили придворнаго пустынника от глубокаго сна, в коем он находился. Он отверз свои глаза и усмотрел опасности, соединенныя с придверною службою, и сожалея о времени, которое препроводил в мирской службе, во всю ночь воздыхал и плакал. Но как день настал, то оказанное ему вновь почтение истребило память его угрызений. Он начал мешаться во все дела, и зделался неправосудным, как и светские люди. Некогда осудил он на смерть такова человека, котораго по законам и обыкновениям той земли не должно было казнить. После оной казни совесть непрестанно его мучила, так что он несколько времени не имел покою; а наконец наследники неправедно казненнаго, получили от Царя позволение бить челом на пустынника, котораго обличили они в неправосудии. Совет по тем доказательствам определил пустыннику тоже наказание, которое безвинно осужденной претерпел. Пустынник употребил всю свою доверенность и богатство, для спасения своей жизни; однако определение совета было исполнено. Я вас уверяю, сказал Дамна, что я по силе сего примера должен быть наказан за то, что оставил свое уединение, и вступил в Царскую службу. Тут Дамна перестал говорить, и красноречию его весь двор удивлялся. Что касается до льва, то он потупив голову, беспокоился различными мнениями, и не знал какия принять меры, и что ответствовать Дамне. Между тем как лев в таком безпокойстве находился, и все придворные молчали, некоторой зверь, называемой Сиаггуш, которой был из вернейших львовых служителей, встал, и начал говорить следующия слова:

Все сии обличения, коими ты уязвляешь Царских служителей, обращаются в собственное твое посрамление. Кроме того, что не до тебя касается предлагать сей вопрос, знай, что один час верной службы Царю правосудному лучше шестидесяти лет употребленных на молитву. Сколько ты видел людей достойных, которые оставляя свои хижины, вступали в придворную службу, где служа Царям вспомоществовали народу, и защищали оных от тиранских утеснений. Пример, которой я тебе скажу, может служить доказательством, что я говорю правду: «О честном монахе и о Дервише».