О прожорливой и высокомерной кошке

У некоторой старухи, жившей в весьма тесной и темной хижине, была кошка, которая никогда не видывала хлеба, и никого кроме той старухи не знала, потому что никуда из оной хижины не выходила, и довольствовалась одним только обнюхиванием мышьих нор, или смотрением на их следы; а когда по особливому щастию случалось изловить ей мышь, то она тому радовалась, как нищей нашедшей клад; взор ея пылал от радости, и она с такою добычею препровождала иногда целую неделю, и с чрезвычайным восторгом сама себе говаривала: боже мой! во сне ли я то вижу, или на яву и в самом деле. Но поелику в оной хижине нечем было ей кормиться, то она непрестанно жаловалась. Некогда умирая с голоду влезла она на кровлю, и увидела другую кошку, которая на соседнем заборе поваливалась как лев, и прогуливалась очень тихо. Она столь жирна была, что насилу могла ходить. Старухина кошка удивилась; видя зверя тогож роду столь толстаго и жирнаго закричала, и сказала ей: мне кажется, что ты пришла с пиру Китайскаго Хана, прошу тебя, скажи мне, от чего ты так разжирела? От стола Царскаго, отвечала жирная кошка; всякой день хожу я во время обеда к дверям Царским, и получаю хорошую часть мяса, которою я довольствуюсь до другаго дни. Тощая кошка спрашивала о дороге, и просила жирную кошку взять ее с собою. Я это зделаю, отвечала жирная кошка, потому что ты так худа, что мне на тебя жалко смотреть. После сего обещания оне разстались. Тощая кошка возвратясь в хижину к старухе, разсказала ей все происходившее. Старуха стараясь отвратить ее от принятаго намерения, обеявляла ей, чтоб она остерегалась в том обману. Желания высокомерных людей по тех пор удовольствованы быть не могут, пока их земля не покроет. Одно только воздержание обогащает человека. Всем путешествующим для удовольствия своего честолюбия надлежит ведать, что тот, кто недоволен своим щастием, не знает Бога, и не воздает ему должнаго благодарения. Тощая кошка о столе Царском возъимела столь изрядное воображение, что старухины разумныя представления в одно ухо принимала, а в другое выпускала. На другой день с жирною кошкою пошла она к дверям Царским; но прежде еще прибытия их судьба изготовила ей напасть, несколько человек, очень проворных, в тайных местах разставлены были около двора, чтоб бить кошек, которыя в прошедшей день при столе Царском причинили некоторой безпорядок. Старухина кошка ничего не опасаясь, как скоро увидела кусок мяса, бросилась с великою жадностию; и только лиш начала есть, то нечаянно ранили ее стрелою в бок. Между тем рана была не весьма тяжка, так что она в состоянии была убежать. Видя, что исходит кровью, сказала сама себе, ежели я не умру от сей раны, то никогда не разстанусь с своим углом и мышами.

Я привел тебе сей пример, говорил ворон соколу, чтоб тебе доказать, что лучше довольну быть своим, нежели искать того, что честолюбие влагает нам в мысли. Все, что ты ни говоришь, ответствовал сокол, справедливо; но жить всегда в тесном месте прилично только малодушным людям. Кто желает быть Царем, тому надлежит завоевать государство; и кто намерен получить корону, должен оныя искать; роскошная и праздная жизнь неприлична великому и благородному сердцу. Твое предприятие, ответствовал ворон, трудно произвесть в действо; прежде завоевания государства, надлежит к тому приготовиться. Когти мои, сказал сокол, суть способныя орудия к получению благополучнаго успеха в моем предприятии. разве не слыхал ты истории онаго славнаго воина, которой одним своим мужеством Царем зделался. Ворон просил его, чтоб он ему разсказал, и сокол начал оное разсказывать следующим образом: «О бедном человеке, у котораго сын Царем зделался».