О волке, лисице, вороне и верблюд

Некогда хитрой ворон, лукавая лисица и кровожаждущий волк вступили в службу ко льву, которой двор свой имел в лесу при большой дороге. Верблюд некотораго купца от чрезмернаго труда стал отдыхать близ того места. Несколько дней спустя оправившись вошел он в лес льва, что бы там кормиться. Но он чрезвычайно удивился увидев там льва. Он представил ему свои услуги, а лев оныя принял; и узнав каким случаем верблюд зашел в те места, спросил его, что он делать хочет? все то, что угодно Вашему Величеству, ответствовал верблюд. Ежели ты хочешь жить со мною, сказал лев, то ты всегда будешь в безопасности. Верблюд о сем радовался, и остался при льве, не делая ничего, кроме того, что довольствовался без всякаго беспокойства так, что он в скором времени зделался тучным и жирным. Некогда лев будучи на охоте встретился с слоном, с которым он бился. Он возратился из лесу ранен, и крайне голоден. Ворон, волк и лисица, которые довольствовались остатками его охоты, видя, что нечего ему есть, впали в велилую печаль. Лев оное приметя сказал им: мне чувствительнее ваша печаль, нежели мои раны; подите посмотрите, не увидите ли какой дичины около сего лесу, и мне скажите, я для вас поймаю. Таким образом пошли они от льва, и все трое начали советовать. Волк сказал: что нам пользы в верблюде? мы мало с ним сообщения и дружества имеем; лев от него никакой прибыли не видит; надобно его убить; его станет нам в пищу на два или на три дни, а после сего времени Царь наш выздоровеет. Сей совет не показался лисице, которая доказывала, что не можно по справедливости лишить жизни верблюда, когда уже дано ему слово, чтоб он жил спокойно в сем лесу; что сия поступка приведет Царя в ненависть по всей земле, ибо она почтет его за вероломнаго, которой для того только дал убежище в своих землях сему иностранному, чтоб его без всякой причины живота лишить, и пользоваться его смертию. Ворон, которой был очень разумен и лукав, согласил оба сии мнения, говоря, что можно верблюжью смерть прикрасить некоторым изрядным видом. Подождите здесь, сказал им, пока я возвращусь. Он пошел сперьва ко льву, и сказал ему: Всемилостивейший Государь! мы так сильно голодны, что не имеем силы ходить; но мы нашли изрядное средство для сего; и ежели Ваше Величество нам позволит, то мы будем иметь богатой пир. Лев спросил, какое это средство? Ворон ответствовал: Ваше Величество, верблюд живет в вашем государстве как пустынник; он отделен от нас; он очень может удовольствовать наш голод; и как Ваше Величество также голодны, то Верблюд может и вам служить пищею. Лев, котораго сей разговор на гнев подвигнул, закричал, какие нынешняго века люди предатели и скверные! как ты мне докажешь, что дозволено быть вероломным, и что можно нарушить данное слово? Я не знаю всего того, Ваше Величество ответствовал ворон; но министры за правило почитают, что надлежит приватнаго человека приносить в жертву за спасение целаго народа, или для сохранения Царской особы. Сверьх же того можно употребить хитрость, для разрешения вашего обещания. Лев наклонил голову, чтоб о сем подумать; а ворон возвратился к своим товарищам, которым он сказал о разговоре бывшем у него со львом. Пойдем теперь, сказал он, к верблюду, и уведомим его о голоде Царя нашего, а напоследок представим ему, что мы большую часть жизни нашей препроводили при Царе в покое и приятности; чего ради ныне не несправедливо кажется жизнь нашу посвятить для продолжения его жизни. После сих речей, которыя понудят и верблюда к нам присовокупиться, пойдем мы к Царю, и представим ему себя все трое друг перед другом, чтоб он употребил себе в пищу кого ни будь из нас; верблюд может быть по примеру нашему также захочет себя посвятить, и тогда мы ухватимся за его слова и наше намерение желаемой успех получит. И действительно они столь изрядно зделали, что привели верблюда к Царю, перед которым ворон став сказал: Всемилостивейший Государь! поелику здравие ваше нам дороже нашего здоровья, позвольте, чтоб я жизнь свою посвятил для утоления вашего голоду. Изрядной обед! которой ты представляешь Его Величеству, закричала лисица; у тебя одни только кости да кожа, а Царь нарочито голоден, так что нечем ему тобой утолить голод; мое мясо гораздо лучше! Волк напротив того говорил: Его Величеству пища надобна тверже нежели лисица, и мне кажется, что я к сему лучше для него гожусь. Верблюд не хотя казаться не столь ревностным как другие, сказал с своей стороны: вы все не можете утолить голоду Царя нашего; но хотя бы он не ел и целую неделю, то меня бы одного стало к его поправлению. Тогда другие сказали, он правду говорит; его мясо преизрядно, и достойно Его Величества. Сколь он благополучен, что оставит потомству столь достохвальной пример своей ревности и великодушия. Сие выговорив бросились на него и разорвали его, так что он ни слова не успел выговорить. Сия басня доказывает, что когда многие скверные люди соединясь вместе примут какое нибудь намерение, то они наконец произведут оное в действо. Что до меня касается, говорил Дамна, я такова мнения, чтоб ты защищал свою жизнь, ибо кто умирает имея в руке оружие, тот всегда похвалы достоин бывает. Не надобно войны начинать, но не надобно также слабо уступать неприятелю, когда он учинит нападение. Надлежит знать свои силы прежде вступления в сражение; ибо кто неразумно устремляется против своего неприятеля, тот подобен ангелу обладателю моря, о котором разскажу я тебе басню: «О ангеле обладателе моря, и двух птицах Титави называемых».