Разговор волков с другим гиерофитом

Как скоро услышали прочие гиерофиты, каким образом ответствовал волк одному их товарищу, то предприял еще другой, который был красноречивее, поговорить с волком. Сей их разговор был не меньше примечания достоин, как и прежний, и волк защищал в оном новыми доказательствами свою справедливость. Сначала гиерофит повторял речи прежнего нравоучителя, на что волк по-прежнему и ответствовал, то есть что должен он поступать так, как его товарищи, ибо всякому должно жить по своему состоянию; к тому же, говорил он, что поступок его против овец и гусей основан как на честности, так и необходимости.

— Что это, — сказал тогда гиерофит, — разве почитаешь ты то за честность, что лишаешь жизни невинную тварь?

— Конечно, так, — отвечал волк, — возьмем в пример людей, которые благороднее всех тварей, — что у них рассуждают о военном человеке, который, имея случай победить своего неприятеля, из милосердия оное оставит? Не почитают ли они такого трусом и нечестным человеком?

— Это иное дело, — говорил гиерофит, — ты говоришь о таких неприятелях, с которыми бывает справедливая война; но здесь речь о невинных овцах, которые вам никакого зла не делают.

— Так для чего, — говорил волк, — люди убивают невинных тварей, как-то оленей и зайцев, или, желая чужого имения, лишают они жизни сами один другого? Но что же до нас, — продолжал волк, — то нам не надобно делать овцам объявления войны для того, что никогда не было у нас с ними ни миру, ни перемирия. Следовательно, имеем право нападать на них тогда, как находим к тому случай. Перемирие между нами и овцами есть точно такое, как у турков и мальтийских кавалеров, и когда нас в том осуждают, так и они в сем случае повинны осуждению. Но однако в зверях считается то за погрешность, что хвалят в людях. Я хочу взять в пример великого Александра. Я, может быть, во всю мою жизнь не больше умертвил овец, как сотню. Напротив того, Александр в короткое время лишил жизни более ста тысяч человек; и он точно поступал так с невинными персами, как я с овцами. Справедливая причина моего поступка есть не что иное, как искание необходимого пропитания, а, напротив того, основание его дел было одно только тщеславие. Но послушай, — говорил волк, — что о нас с ним говорят? Александр за свои дела почтен великим героем, а меня считают хищником. Если б натура определила нас лошадьми или волами, то б мы и поступали так, как теперь они, а если б нам были такие доходы и почтение, как гиерофитам у зверей, то б и мы жили так же беспечно.

Гиерофит пошел потом от него с превеликим гневом, а волк продолжал обыкновенный свой промысел.

Баснь учит, что хотя и не надлежит преступления свои извинять злодеяниями других, однако можно тем уличать таких, которые, не видя своих пороков, обличают в том других.

Дополнительно по теме

• Короткие басни Фонвизина
• Басни про Волка